Мне много лет не давал покоя вопрос: откуда бездомные кошки знают, в какую дверь можно постучаться, а в какую смысла нет. Вот моя дверь, например, закрыта с улицы высоким глухим забором. А у соседей ветхий штакетник. Ко мне идут нескончаемым потоком, а к соседям даже не пробуют соваться. При этом у меня по участку бегает огромная и страшная собака Тоша, которая ловит всех кошек подряд. Ловит не для того, чтобы съесть, а чтобы вылизать. Но на ней же не написано.
А сколько раз бывало, что взамен только что ушедшему на радугу коту приходит новый. Буквально сваливается на голову из ниоткуда. Приносишь его в дом, а он тут как будто сто лет жил. Знает все закоулки, спит на любимом месте ушедшего. Словно твой родной вернулся. И нет этому никакого разумного объяснения. Начинаешь верить в реинкарнацию и прочую мистику.
На самом деле всё гораздо проще. Нет никакой мистики, нет никакой реинкарнации. А есть большая-пребольшая кошачья тайна.
Точнее, тайная организация. Засекреченная. Огромная. Развитая. С филиалами во всех городах, пригородах, дачных посёлках. Везде, где обитают городские жители. Открыть филиалы в деревнях пока не получается. Потому что у деревенских и городских менталитет разный.
Называется эта организация — «Фонд помощи преданным». А филиалы — распределительными центрами голодающих и бездомных.
Руководят распределительными центрами умудрённые опытом, пожившие и много повидавшие на своём веку старые коты или кошки. Они настоящие подвижники. Своим домом и своими людьми не обзаводятся до самой глубокой старости. Не потому, что не имеют возможности. Наоборот, уж себе-то они могли бы подобрать все самое лучшее. А потому что точно знают: в сытости и тепле чувство сопереживания постепенно отключается.
У руководителей центров есть огромная армия помощников-волонтёров, которые собирают данные о людях и их домах, устраивают рейды по помойкам, рассказывают свежевыброшенным и пока ещё растерянным про фонд, предлагают помощь.
Конечно же, среди уличных котов и кошек попадаются и такие, кому свобода дороже всего. Но это до поры до времени дороже. Пока силы есть. И на улице июль, а не февраль.
Как происходит распределение нуждающихся по новым людям. Есть ли очередь?
Очередь, конечно есть. Но остронуждающихся, изголодавшихся и больных обычно стараются пристроить побыстрее. И детей. Кошачьи дети — головная боль фонда. Они не умеют прятаться, не отличают плохих людей от хороших, не умеют сами добывать себе правильную еду, предпочитают зожевским птичкам и мышкам вредные объедки с помойки. И очень быстро дичают. А кошачьи девочки, что уж там скрывать, почти сразу оказываются на панели. Сколько таких малолеток с собственным выводком проходит каждый год через фонд — и не сосчитать!
Самый эффективный и надежный вариант пристройства в новую семью — это взамен ушедшего на радугу. Но тут есть свои тонкости. Кандидат должен заранее изучить все привычки своего предшественника. Точно знать, где тот любил спать, что любил есть, в какие игрушки играть. То есть, выучить легенду как опытный разведчик. И вести себя — хотя бы поначалу — в точности по легенде. Внешняя схожесть — желательна, но не обязательна. Люди такие люди. Они видят то, что хотят, а не то, что есть на самом деле.
Эти люди рассказывают потом друзьям и знакомым или пишут в фейсбуке: вы не поверите, но он точная копия моего покойного Васеньки! И ходит также вразвалочку. И спит в тазу в ванной. И пьет из моей чашки. Правда, Васенька был чёрный и пушистый, а этот серый полосатый, у Васеньки глаза были зелёные, а у этого жёлтые, да и то всего один. Но в остальном — точная копия!
К сожалению, точнее — к счастью, любимые коты и кошки умирают не так уж часто. Программа «на замену» не может обеспечить всех нуждающихся. Что делать?
А вот тогда распределительный центр поднимает все свои связи и начинает пристройство по программе «подселение». Тут тоже есть свои тонкости. Нельзя, например, пристраивать взрослых животных в одну семью чаще, чем раз в полгода. Полгода — хороший срок. За это время прежний подобранец уже успевает стать своим-родным, а хозяева рассчитаться с долгами в ветклинике.
Ещё нельзя отправлять в одну семью одновременно двух взрослых кошек. Полную коробку котят можно, а взрослых нет. Почему так происходит, науке неизвестно. Возможно, потому, что у людей своя система счисления. Один кот, одна кошка, одна коробка. Очевидно, что два кота для людей — это больше, чем одна коробка. Пусть даже с шестью котятами.
Очень важно иметь точные данные о доходах человека. И понимать, сколько кошек он способен содержать без ущерба для кошек. Кстати, многие люди этого не понимают и руководствуются каким-то странным принципом: в тесноте, да не обиде. Или, где семеро, там и восьмой. Нет-нет. Если у человека скапливается больше кошек, чем позволяет его бюджет, человек начинает экономить на себе. А это очень плохо! Это постоянный стресс и ухудшение работоспособности. Как следствие — снижение доходов. В конечном итоге, это может отразиться на уровне благосостояния всей кошачьей семьи. Что недопустимо!
Подбор правильного человека — дело кропотливое и долгое. Но иногда пристройство откладывается ещё на несколько дней или даже недель, в ожидании подходящей погоды. Если, конечно, состояние нуждающегося в доме позволяет ждать.
Что такое самая подходящая погода для пристройства кота по программе «подселение»? Это проливной дождь, лютый холод или нестерпимая жара. Все эти природные катаклизмы увеличивают шанс бездомного котика обрести дом ровно на 300%.
Прежде чем попасться на глаза своему будущему человеку, котик должен промокнуть и продрогнуть до костей или буквально дохнуть от жары. Чтобы человек осознал: если он немедленно не спасёт животное от смерти, эта смерть останется на совести человека тяжким грузом. А люди почему-то с таким грузом жить не могут.
Когда человек выбран и дата подселения назначена, руководитель распределительного центра даёт последние наставления кандидату. Выглядит это примерно так:
Представьте себе старого кота-руководителя и молодого кота-беспризорника.
— Пойдешь прямо вдоль леса, постарайся по дороге найти какую-нибудь грязную лужу и в ней искупаться. Да, это неприятно, это противоречит нашему кодексу о чистоплотности, но так надо! Потом свернёшь направо-налево, налево-направо, увидишь длинный зелёный забор. Для ориентира — весь забор обвешан табличками «Осторожно злая собака». Не обращай внимания. Собака там есть, но она старая, глухая, считать не умеет, своих кошек от чужих не отличает…
— А зачем её держат?
— Чтобы кормить. Люди любят кого-то кормить. Они от этого удовольствие получают. Так вот. Через забор перелезешь по берёзе, она как раз на углу растет. Дальше беги вдоль дома. Но не к двери — а к окну на балконе первого этажа. Там возле окна стоит старый письменный стол. Вот на него залезай и начинай пристально смотреть внутрь. Можешь мяукнуть пару раз. Но очень-очень тихо, как будто у тебя сил совсем не осталось. Дальше, приготовься к тому, что на тебя наорут, крикнут «пошёл вон» и даже рукой махнут. Не бойся, это они не всерьёз. Это у них, у людей, традиция такая. Сначала прогнать, отказать в помощи, а потом испытать муки совести и воздать сто́рицей.
— А веником бить будут?
— Глупости не говори. Те дома, где веником бьют, у нас в чёрном списке. Далеко не уходи, метнись в кусты, потом возвращайся на стол, сиди, жди, дрожи, мяукай. Минут через пять у людей сердце не выдержит, и они дадут тебе миску какой-нибудь еды. Постарайся всё это съесть очень быстро, не жуя. Как будто ты неделю не ел. Когда миска опустеет, продолжай её вылизывать.
— Зачем?
— Чтобы поняли, что ты умираешь от голода. В дом могут взять сразу. А могут пару дней раздумывать. Но ты не переживай. Если первую миску еды получил, считай всё, на довольствие тебя уже поставили. Когда возьмут в дом, свято соблюдай две заповеди: не воровать и не гадить по углам. Только в специальный горшок.
— А если еда в миске кончится, а я ещё не наелся?
— Запомни, дружок, в приличных домах еда в мисках никогда не заканчивается. Более того, наступит такой день, когда хозяева начнут переживать, что ты мало съел и уговаривать съесть ещё кусочек.
— Так не бывает.
— Только так и бывает!
— А горшок зачем, я же не маленький.
— Вот маленьким как раз простят, а большим — нет. Ходить тебе придётся только в горшок и никуда больше. Запомни такой лайфхак, когда в этот лоток залезешь, закрой глаза и представь, что сейчас лето и ты на грядках. Земля сухая, тёплая, копать одно удовольствие.
— Всё запомнил. Можно идти?
— Погоди. Есть ещё два момента, к которым ты должен быть готов. Рано или поздно люди повезут тебя в клинику.
— Если заболею?
— Нет, как раз наоборот, чтобы не заболел. Там тебя начнут со всех сторон ощупывать, в рот заглядывать, стеклянную палочку засовывать…
— Куда?
— Куда… Пусть это будет для тебя сюрпризом. Потом ещё иголками колоть будут. Очень больно. Но придётся потерпеть, если хочешь остаться в доме.
— И всё?
— Нет. Будет ещё одно испытание. Последнее. Тебя опять повезут в клинику, сделают укол, и ты заснешь ненадолго очень крепким сном. Наркоз называется. Окончательно проснёшься и придёшь в себя уже дома. И вот только после этого можешь считать, что получил постоянную прописку.
— А зачем наркоз? Я и так могу поспать. Без укола.
— Понимаешь, дружок… Впрочем, забудь! Не бери в голову! Все это такие пустяки и не самая большая плата за возможность иметь своего человека.
— А местные меня обижать не будут?
— Так они все, считай, наши. Все через этот распределитель прошли. Всё? Готов? Адрес запомнил? Ну, беги с богом, дождь как раз начинается.
— Спасибо!. Я вас никогда не забуду-у-у-у…
Забудешь, милый, всё забудешь. И нас. И свои обиды. Чем быстрее забудешь, тем лучше. Жизнь не может быть заполнена только предательством. Иначе в ней нет никакого смысла.
***
У вас может сложиться впечатление, что я всё сочинила или что, наоборот, провела серьёзное журналистское расследование по рассекречиванию тайной организацию. Это не так. Про секретный фонд и схемы подселения мне рассказал бывший директор нашего кратовского распределителя — Дедушка. Он осенью вышел на пенсию. И решил доживать свой век с нами.
